Лента постов

Я не чувствую, что меня кто-то любит,
Все исчезли ровно в нужный мне момент
И мои стихи не будоражат душу,
Вместо чувств — лишь серый монумент.
Я устала угождать вам, люди, вы не цените меня вообще никак,
Даже если сердце вам подать на блюде
Вы его засунете во мрак.
Мои чувства не играют роли, никогда не первый я вариант
Да и что тут говорить о чувствах, когда я для вас как чертов буерак.
Мою душу вы уж износили, не забыв по кругу там пустить.
А мне просто хочется заплакать и кричать:
«Да дайтеж мне пожить»!

Спасите ангела, ему разбили сердце, жестоко надругались над душой.
Он был так слаб и так скучал, что плакал каждый вечер с опущенной до пола головой.
Спасите ангела, он был слишком беспечен, дарил любовь и ждал её одну.
Теперь без крыльев и к тому же бессердечен, упал в обсидианову дыру.
Он ночь молился, днём ловил стрекоз, работал грузчиком и прятал свою слабость.
И свои чувства к небу превознес, а сам упал в раскопанную яму.
Землицу сверху посыпал холодный ветер, и плакали на небе облака, а ангел стал бетонным изваяньем и больше не нужна ему душа.
Не ждёт он слов и смелых выражений, не ждёт любви и жалкие слова.
Он всё забыл в холодной той могиле, которая травою заросла.

Зимний вечер, я пью, энергетик из трубочки, и сегодня был муторный день,
А мои глаза в каждом облике искали твой взгляд и хотя бы тень.
Расплылась я в твоем присутствие, в мягком сне из холодной зависти,
День за днем и неделя за месяцем, жду тебя на пустом молчание.
У меня пролетают как в сумерках, месяца из года неважные.
И мои слова ярко-теплые, все покрыты пылью, винтажные.
Затянула свое приветствие, обращенное к сладкой панике.
Ни письмо ведь Татьяны Онегину, ни записка в пустом Титанике.
Я наверно его закончу уж, на словах о любви к своей даме.
Запах моря и сталь, седовласый туман, шум безглавых седых берез,
Я люблю тебя черным сахаром, нежной тучей, потоком грез.
Мое небо из слез соткано, из опавших горящих звезд.
И любовь моя к тебе вечная, горит синим закатом гроздь.

Достаточно тёплый, и чересчур сырой конец марта выдавал серость тумана в атмосфере Земли. Конечно же в городе этот туман был прекрасно виден, но именно за городом его было в несколько раз лучше. По неизвестным для меня самого причинам я любил туманы, находя в них нечто загадочное, романтическое, красивое, манящее. Именно эти чувства заставили меня выехать за пределы города, отправившись на поиски туманов, в которых я обязательно что-нибудь найду, пойму, приобрету, приумножу. Да, от части, где-то в глубине своего сознания, рационального мышления я знал, что это всего лишь, если можно так выразится, романтические представления о природе, но в них так хочется верить, мечтать о них, просто надеяться на том, что благодаря туману моя жизнь измениться в лучшую сторону.
Всего лишь пятьдесят километров от пределов мегаполиса оказалось достаточным чтобы я смог каким-то мистическим способом осознать, что именно здесь я найду то, что ищу. Хотя я уже тысячу раз испытывал подобные чувства, но свербящая дрожь в теле говорило мне о том, что в этот раз я не ошибусь. Выйдя из электрички, тут же мне в нос ударил свежий воздух, которым я не мог насладиться полностью. В плане свежего воздуха хвойных лесов, что окружали деревню, я был жадный до безумного сумасшествия и непреодолимой несдержанности. Осмотрев то что было у самой платформы я понял, что если уж не туман изменит мою жизнь, то этот прекрасный вид точно.
Одиноко стоящая платформа, будто пряталась среди хвойных лесов от того, кто может нанести ей безвозвратный ущерб. Ни деревень, ни сёл, ни дорог я не видел там, и даже просветов не видно было за стволами многовековых сосен. Лишь один туман, безмятежно плывя сгущался впереди моего взора. Именно туда мне и надо. Поправив поудобнее куртку и портфель, я пошел не спеша, будто наконец-то вернулся я домой, и теперь можно спокойно пройтись и как следует расслабиться.
Безусловно я знал, что каким бы лес не был огромным, в этот день я буду в нем абсолютно один. Оно и было понятно, ведь я искренне верил, что я единственный безумец на всей планете, который бродит по лесам без дела, на достаточном расстоянии от населённых пунктов, в погоду, когда над головой дождевые тучи, а под ногами снег и лужи, а всё для того, чтобы войти в туман.
Медленно бродя по рыхлому снегу, иногда ногами проваливаясь в него, я шел вперёд, туда, где мне казалось туман более насыщенный и густой. И на моё счастье мне довелось побывать в тумане, который не давал мне видеть более чем на пять метров вперёд. Я был рад, взволнован, доволен, восхищён. Я был убеждён, что моя жизнь измениться, и теперь никогда не станет прежней. Но, я не знал, что это произойдет так скоро.
Не видя дороги перед собой, я не увидел обрыва, и мог в него кубарем свалиться. Если бы кто-то не схватил меня за портфель в последнее мгновение и не вытянул обратно. Я тут же обернулся и увидел спасителя своего. Это был худощавый, достаточно вытянутый брюнет с бледным лицом и впавшими глазами. Поднявшись на ноги, я немедленно поблагодарил его, на что получил совет быть осторожным и проследовать за ним. Хоть и странная была просьба, учитывая обстоятельства и местонахождение, но всё же я решил проследовать за ним.
Мы шли примерно с полчаса по лесу сквозь густой туман. Не говоря ни единого слова, он шел так уверенно, с чётким пониманием куда и зачем он идёт, пока я всё это время был в полнейшей растерянности и замешательстве, словно неопытный щенок, что боится каждого шороха на неизвестной ему территории. И я уже привык к этому молчанию, слепо следуя за ним, как неожиданно он остановился перед тем, что поразило меня до глубины души. Шестиэтажное заброшенное здание, что пустовало уже не менее полувека, но каким-то образом сохранившее свою стойкость и былое могущество.
Мой спутник объяснил, что это бывший закрытый научно-исследовательский институт, в котором проводились безумные эксперименты с человеческим телом, а на пике своего могущества здесь учёные пытались доказать, или же опровергнуть существование души. Но как это часто бывает, когда люди лезут туда, куда не надо. Что-то пошло не так. Много людей здесь погибло зря. В основном это были те, над кем проводились эксперименты, а именно бомжи, алкаши и наркоманы, без роду, семьи и дома. В основном это были те несчастные, которых никто и никогда искать не будет, а если и будет, то сухая надпись «пропал без вести» скроет эти ужасные эксперименты. Но все же это были люди.
Махом руки спутник меня повёл внутрь. Внутри меня начало тревожить какое-то беспокойство, нездоровое ощущение трясучки. Это гнетущее чувство действовало на меня словно электрический ток, но я шел дальше. Спутник мой показывал те комнаты, где именно проводились эксперименты и умирали люди, и я видел впитавшуюся много лет назад кровь тех несчастных. Кровь была абсолютно везде, и она на столько сильно впиталась в бетон, что спустя года она всё ещё проявлялась на стенах, потолке и полу. Спутник же рассказывал мне об экспериментах в мельчайших подробностях, а моя фантазия дорисовывала то, как у людей вырезают тут органы, пришивают лишние конечности и отрезают уже имеющийся, и всё это без какого-либо наркоза.
Мне становилось всё хуже и хуже, когда я осознавал и воспринимал всё это. И если бы не мой спутник, то я бы и остался бы там, упавший в обморок. Его предложение увидеть кое-что красивое во всём этом здании, я воспринял как спасение для себя. И тут же он повёл меня всё выше и выше. Мы прошли мимо двух этажей, на которые мой спутник обещал меня обязательно сводить. И когда мы поднялись на крышу, то я увидел захватывающее зрелище.
Мы стояли на открытой крыше, на уровне крон сосен. Везде, куда только хватало зрения, я видел лишь одни зелёные деревья. Мы стояли обдуваемые свежим ветром, наделённым лесной прохладой. Я чувствовал, как с каждым вдохом мне становилось легче. Мой же спутник безразлично посмотрев на меня, тут же отвернулся и подойдя к краю крыши сел там. Недолго думая, я присоединился к нему, и начал смотреть куда-то вдаль. Его молчание мне о многом говорило, и когда он вновь заговорил, мне стало тяжело. Он рассказал мне, что, просмотрев ещё два этажа, мы обязательно вернёмся обратно, чтобы я увидел кое-что важное. Не знаю почему, но в этот момент я подумал о закате, а о своём спутнике я подумал, что он немного сумасшедший, раз хочет увидеть закат через тучи.
Мы опять пошли осматривать здание. Последние два этажа оказались менее ужасными, так как это было всего лишь архивом. И именно там сохранились все документы и записи о тех ужасных экспериментах с фотографиями того, как всё это проводилось. Валкая жалость к тем погибшим меня постигла. И в то же время я понял откуда мой спутник знает обо всём том, что здесь когда-то происходило. По просьбе своего спутника я взял несколько папок с документами, чтобы обнародовать их, выложив в интернет. И мы вновь отправились на крышу, чтобы увидеть то, что он так хотел мне показать.
Мы вновь сели на краю, и он указал мне своим пальцем на пустырь, объяснив, что там подземный бункер, в котором находиться куда больше интересного, и как только оттуда уйдёт вода, он меня туда сводит, на что я согласился. Так же он меня просил просмотреть папку под номер шестьсот тридцать пять, когда я вернусь домой. Но то, что произошло дальше я не мог и представить. Мой спутник резким движением спрыгнул с крыши шестиэтажного здания. Я хотел бы его поймать, но увы, я не успел. Я видел, как он летел вниз, и примерно в пяти метрах от земли он просто испарился, не оставив от себя ни единого следа. Я, тут же спустившись вниз начал искать его. Но не его, и не тела обнаружить я так и не смог.
В ужасе я бежал оттуда сломя голову, несмотря на корни деревьев, об которые спотыкался, и на туман, сквозь который ничего не было видно. И лишь когда я опять же чуть не свалился в тот же овраг меня поймал кто-то. Это был вновь он. Живой и невредимый. Он протянул мне мой телефон и рюкзак, который я забыл на крыше. Также он напомнил мне про ту папку. И он вновь исчез, растворившись в тумане, добавив, что ждет меня через три дня.
Шокированный я побежал дальше, туда, где нет этой мистики и ужасов. Мне хотелось выбросить все это из головы, но этого не удавалось. Я молил чтобы все это было фантазией моего больного воображения, но дела, что были в рюкзаке, говорили о реальности произошедшего. И лишь оказавшись дома, я открыл эти дела, и то, что я там увидел, оказалось не менее шокирующей и пугающей информацией, поразившей меня до мозга костей.
Мой спутник был одним из первых людей, у кого учёные отняли душу, отправив её восвояси, а тело оставив в виде живого мешка мяса и костей. И теперь его душа навеки заперта на территории этого НИИ, удерживаемая некими потусторонними силами, что неподвластны моему пониманию, а тело уже давно лежит умершим где-то под землёй. Увы, но он теперь на веке остался запертым там на веке. Не жив и не мёртв. В вечном страдании и ужасе вечного мучения помнить всё то, что творилось в стенах этого здания.
Со временем, когда я смог успокоиться, то я понял нечто важное для себя, а именно что просьба духа, что спас меня несколько раз за день, дело чести для меня и моей жизни. И я точно знаю куда поеду я через три дня, по воле призрака НИИ, а пока я расскажу о нем всему миру, как он и просил меня.

Поддержать автора: Сбербанк, Тинькофф, Qiwi-кошелк +7977-767-33-14

Мне тридцать два, – сказала Арлина.
– Мне двадцать три, –
сказала Тэмми.
– Сложите их вместе, – сказал я, – и получусь я.
(Ч.Буковски «Женщины».)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В плену всепоглощающей печали,
Заполнив чем-то новым пустоту,
Мы бег минут с тобой не замечали -
А караван уходит за черту.

Огнём зелёным замигает время
На ангельских часах, ты посмотри,
Мы все — слова в огромнейшей поэме,
И тридцать два сложилось с двадцать три.

Но тело для души — наряд, одежда,
Кем были мы, и кем родимся вновь?
И не имеет возраста надежда ,
Как не имеет возраста любовь.
N-N

Субботнее утро озарив комнату солнечными лучами, ещё не успели прогреть комнату. Будильник, заведённый на шесть утра, запоздал с моим пробуждением. Хоть это и был мой первый выходной, за долгое время, но именно сегодня мне не спалось как никогда. Сегодня был очень важный день. Поездка в заброшенный санаторий за поиском острых ощущений, не давал мне покоя, впуская в мою кровь адреналина.
Естественно, я мало верил в то, что может случиться что-то на подобии пиндоских фильмов ужасов про приведения. Но поиграться со своими чувствами, хоть даже в шутку, мне очень хотелось. Быстрые проверки снаряжения, сборы того, что может понадобиться и конечно же небольшая ментальная подготовка к предстоящему, заняли всё моё утро, и вскоре я вышел из дома.
Трехчасовая дорога, встреча с единомышленниками и просто неравнодушными людьми, было для меня как небольшая, но необходимая помеха к моей цели. И это время для меня было очень мучительно, создавая впечатление чересчур растянутого времени, но всё же всё шло по ранее запланированному распорядку, что обговорено заранее. Лишь когда мы сели в электричку, я смог успокоиться и провести хоть немного времени в своих размышлениях.
Призраки – существа, которых мы ни видим, ни слышим, никак не можем взаимодействовать, но так хочется в них верить, когда хочется пощекотать себе нервишки, или просто посмеяться с долей мистики. Именно такую встречу искал я. Просто разрядить свои напряженные от работы нервы. Нас собралось всего шестеро человек, но преодолев где-то половину пути, сквозь шутки, рассказы и простые беседы, я стал забывать о том, что мочало меня всю неделю. Можно было бы и не ехать никуда, но отказываться от задуманного было уже поздно.
И когда мы прибыли на место, я смог увидеть это заброшенное здание, которое стояло средь лесов, как неприступная перед людьми цитадель, но покорённая лишь безжалостным течением времени. Мы стояли, смотря на это шестиэтажное здание, как будто совершенно не ожидали его здесь увидеть, или вовсе забыв про то, что дальше хотели делать. Я начал движение первым, негласно поведя внутрь за собой остальных людей.
На удивление я не чувствовал ни страха, ни испуга, никакого сопротивления я также не почувствовал. Я просто шел туда, чтобы просто посмотреть. Оказавшись внутри, мы смогли понять, что там царит полнейшая тишина, от которой можно сойти с ума. Лишь редкие капли, бьющие лужи, чем нарушали тишину, давали нам понять, что мы не оглохли вовсе.
Для начала мы поднялись на крышу, чтобы обойти каждый этаж, спустившись в подвал, а через него перейти в бомбоубежище, осмотреть его, а оттуда выбраться наружу. Осмотрев пейзаж хвойных лесов, что окружали здание бывшего санатория, подышав свежего летнего воздуха, мы приступили к повторению нашего плана и его исполнению. Все просто и вполне посильно сделать всего лишь за три часа. Каждый из нас включил диктофоны, фонарики, камеры, начал осматривать комнату за комнатой, которых оказалось на порядок больше, чем рассчитывал я. И признаваясь честно, меня не удивило то, что никаких потусторонних шумов, сущностей и прочего мыт так и не увидели. Лишь когда мы спустились в подвал стало немного страшновато от того, что там была полнейшая темнота. В добавок на мой страх повлияли рассказы моих спутников, знакомых с историей здания, о нелепых смертях, суицидах и случайных смертях, что случились в этом здании.
Когда же нам удалось выйти из бомбоубежища, я смог вздохнуть с облегчением. Я жив, немного поиграл со своими страхами и нервами. Что же сказать, я сделал то, что хотел, а также и наделал множество фотографий, которые будут доказательством моей смелости и храбрости. Я стал уверен в том, что теперь моё состояние будет в норме ближайшие несколько месяцев, если я смогу теперь прожить без этого великолепного чувства адреналина. И мои спутники были солидарны со мной в этом вопросе. Поэтому мы решили в скором времени вернуться сюда, чтобы повторить наше небольшое приключение, в котором была и природа, и свежий воздух, насыщенный хвойным запахом, страх, мистика, паранормальное и просто весёлая, добрая компания.
Весь путь до дома мы обсуждали все наши впечатления и о том, что кто-то в темноте чуть не наложил в свои штаны от переизбытка эмоций. Так же мы пытались посмотреть фотографии на телефонах, но яркое солнце, играя своими лучами на экранах не давало нам полностью всё рассмотреть, в особенности фото, сделанные в подземелье. И лишь дом, когда я перенёс все свои фото на компьютер, то смог заметить на некоторых фото странные блики, которые мало походили на пыль, или поломку камеры. В груди моей сердце начало бешено стучать. Казалось, что я начал верить в потустороннюю жизнь. Но все эти блики можно было объяснить, пока я не наткнулся на одно фото, где явно высвечивалось полупрозрачное лицо, похожее на лёгкую дымку. В это фото не стоило даже всматриваться, чтобы разглядеть образ человеческого лица, которое гримасничает, будто страдает в агонии адских мучений.
В этот момент всё моё мировоззрение перевернулось, но я всё ещё пытался это объяснить игрой моей собственной фантазии, взбудораженной рассказами моих спутников. Чтобы опровергнуть, или же подтвердить свои подозрения, я каждому из своих спутников отправил эту самую фото. Ответ от них не заставил себя долго ждать, каждый из них прислал мне подобную фото, снятый на их телефоны. Там было то же лицо, но с другой ужасной гримасой, и абсолютно другого ракурса. Я обомлел от увиденного. Этот призрак был совсем рядом, прямо перед нашим носом, но мы не могли слышать, как он кричит, мы не знали, как ему помочь, мы просто прошли мимо и изрядно посмеялись над тем, как страдает он, находясь по ту сторону темноты и жизни.
Теперь я не задаюсь вопросом: есть ли жизнь после смерти, или её нет? Твёрдо знаю, что есть, и призраки существуют. Но, что они хотят от нас живых для меня так и осталось загадкой, которую я намерен разгадать как можно скорее. В этот же вечер я заказал диктофон, фонарик помощнее и создал чат с единомышленниками, чтобы обсудить с ними детали следующей поездки, которая приведёт нас к общению с потусторонней силой.

Поддержать автора: Сбербанк, Тинькофф, Qiwi-кошелёк +7977-767-33-14

Не смейся над любовью многоликой,
Твоя душа, как клетка, ей тесна.
Капелью плачет новая весна
Сквозь солнца призрачные радужные блики...

Не доверяй изменчивой луне,
Весь этот мир так зыбок и непрочен,
Он между нами сотней многоточий
Повиснет в первозданной тишине...
N-N

Сидевший у озера старик, не отрывая взгляда от поплавка, медленно скручивая самокрутку, не мог догадываться о том, что в его старой жизни произойдёт нечто, во что поверить невозможно. Его сознание, воспитанное на коммунистической основе, допускало существование русалок лишь в сказках А. С. Пушкина, и нигде более. А его мысли крутились вокруг того, насколько он одинок. Внуки приезжают редко, дети забыли тоже, а бабка уже год назад слегла. Лишь вечерняя рыбалка осталась отрадой для одинокого старика.
Прикурив самокрутку, он увидел, как поплавок немного начал шевелиться. «Неужели клюёт?» — подумал старик, просидев без улова где-то с час. Рыба опустила поплавок под воду. Ещё раз. И ещё. А потом поплавок скрылся вовсе под водой. Катушка с бешеной скоростью начала крутиться, унося под воду снасти. Но старик, со своей крепкой хваткой, смог дать отпор рыбе и начал подтягивать её к себе.
Не без труда, он всё ближе подтягивал к себе рыбу. В предвкушении того, что в ближайшие пару дней он будет есть эту рыбу, совершенно забыл, что самокрутка дотлела до губ, обжигая их и подпаля усы.
— Вот, ты чёрт! — Произнёс старик, выплюнув табак и вновь уставился на озеро.
Вместо зеркальной глади воды, отражающей закат и деревья на противоположном берегу озера, он увидел молодую, обнажённую девушку, державшую его поплавок в своих пальцах. Её ехидная улыбка выдавала корысть и порок, спрятанный во чреве ада. Как будто соблазняя деда, она манила его пальцем, проводя им по своей груди.
Обомлевший дед, уставившись на неё, не мог закрыть свою челюсть, не то, чтобы пошевелить ногой, чтобы подойти к ней. Но русалка, улыбаясь хихикала, словно невинное дитя, одолеваемая похотливыми мыслями, а вскоре проговорила:
— Ну что же ты, милый, иди ко мне. Ты же хочешь!
— Тьфу ты. Сгинь нечистая сила. — Ответил ей дед.
— От ныне и до века, не поймаешь ты рыбы здесь. Попомни слова мои. — Разъярённо воскликнула русалка и нырнула в воду, мелькнув хвостом, словно прощаясь с дедом.
А дед, оставшись на берегу вновь один, погружённый в собственные мысли о том, что может быть однажды к нему, когда-нибудь приедут внуки, и он поведает им рассказ о том, что видел здесь только что.

Поддержать автора: Сбербанк, Тинькофф, Qiwi-кошелёк +7977-767-33-14