Евгений Русланов 14 октября 2024 22:34
Рассвет, как розовый бутон,
За лесом робко расцветает,
Пуская стебли в небосклон,
И в облака его врастает.
Прохладный час пред жарким днём
Бывает тише, чем ночной.
Рассвет зашёл ко мне домой;
В глазах здоровый мой покой.
Речной туман покрыл тропу
И столбовые фонари.
По ней я в детстве шёл в гульбу
Лишь под природные огни.
Мне ехать очень далеко,
Но я запомню эти дни:
Когда проснуться мог легко
С восходом солнечным внутри.
За лесом робко расцветает,
Пуская стебли в небосклон,
И в облака его врастает.
Прохладный час пред жарким днём
Бывает тише, чем ночной.
Рассвет зашёл ко мне домой;
В глазах здоровый мой покой.
Речной туман покрыл тропу
И столбовые фонари.
По ней я в детстве шёл в гульбу
Лишь под природные огни.
Мне ехать очень далеко,
Но я запомню эти дни:
Когда проснуться мог легко
С восходом солнечным внутри.
12 октября 2024 13:12
Мы вечны, чтоб пропить талант,
Но выпить столько мы без силы.
Студенчества не умалить гарант:
Мы знаем то, чего не знают книги.
Но выпить столько мы без силы.
Студенчества не умалить гарант:
Мы знаем то, чего не знают книги.
10 октября 2024 23:21
Моя подруга строгих нравов.
Она довольно весела,
Но не приемлет смеха ради
Потехи глупого словца.
Она до ужаса красива -
К ней сами тянутся глаза.
Ей пошлость до смерти противна;
И в чувствах ближе чистота.
Она прекрасно знает цену
Своей бриллиантовой души.
Ей море жизни по колено;
Но встать на якорь не спешит.
Она свободы духом дышит,
А кровь её — живой эфир.
Готова неба прыгнуть выше
И в мелочах увидеть мир.
Мы познакомились вчера,
Когда тонул в июне город.
В её глазах горит свеча;
Её натура — трезвый холод.
Она довольно весела,
Но не приемлет смеха ради
Потехи глупого словца.
Она до ужаса красива -
К ней сами тянутся глаза.
Ей пошлость до смерти противна;
И в чувствах ближе чистота.
Она прекрасно знает цену
Своей бриллиантовой души.
Ей море жизни по колено;
Но встать на якорь не спешит.
Она свободы духом дышит,
А кровь её — живой эфир.
Готова неба прыгнуть выше
И в мелочах увидеть мир.
Мы познакомились вчера,
Когда тонул в июне город.
В её глазах горит свеча;
Её натура — трезвый холод.
Александр Крипаков 9 октября 2024 16:57
Любовь, как и мы, повзрослела с годами,
Когда-то её мы нашли под снегами.
Согрели в ладонях, укутали пледом,
Вот так и живёт старым добрым соседом.
Она научила нас видеть друг в друге,
Светлые стороны, теплоту юга.
Слышать и Слушать минуя упрёки,
И говорить, избегая намеки.
Моя светлая муза, вдохновение поэта,
Свежесть дождя и немого рассвета.
ДРУГ мой, СУПРУГА, ЛЮБОВЬ моей жизни,
В присущем пишу для себя романтизме.
Для меня ты вселенная, галактика смысла,
Огниво, для которого стану я искрой.
Весеннее солнце, июльская проза,
И пламя костров в самом сердце морозов.
Спешу возвращаться домой каждый вечер,
Люблю обнимать тебя нежно, за плечи.
Твои нежные руки и локонов запах,
Для меня ты Париж, я твой вечный Монмартр.
Ты мой океан и штормами волнуешь,
Чем больше тебя узнаю тем сильнее люблю я.
Мы вместе с тобой уже больше чем порознь,
А это чего-то да стоит.
Спасибо что терпишь,
Спасибо что любишь,
Спасибо что есть,
Спасибо что будешь ...
09.10.2024г.
Виктор Шамонин-Версенев 7 октября 2024 11:49
Видеопесня СИЖУ НА ГОРОЧКЕ Я УТРОМ РАНЕНЬКИМ 1 смотреть, слушать:
7 октября 2024 10:54
Спит холодная равнина,
У дороги дремлет лес,
Месяц жёлтый выгнул спину,
Меж двумя холмами влез.
Ветер бродит на задворках,
Деревушка спит в ночи.
В тусклом свете на пригорках,
С переливами лучи.
Вдалеке застыли горы,
Звёзды смотрят с высоты,
Холодок младой и скорый,
Вьёт хрустальные цветы.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Видеостихотворение СПИТ ХОЛОДНАЯ РАВНИНА… смотреть, слушать, читает Михаил Киселёв
7 октября 2024 10:50
За деревней, у речушки,
Проживал мужик в избушке,
Жизнь его была не мёд,
Воз забот он в гору прёт,
Да печали гонит прочь,
Он в работе день и ночь,
Жить ему в нужде нельзя,
В тех сыночках радость вся,
У него их трое, в ряд,
Кушать мальчики хотят!
Год за годом так и шли,
Сыновья все подросли.
Вот женился старший сын,
Жизнь у сына без кручин,
Средний сын жену привёл
И работать стал, как вол!
Жёны тоже при делах,
Та работа им не в страх,
А потом они уж в поле,
Нет семье на отдых доли
И, казалось, наконец,
Радуй сердце ты, отец,
Поживай без тех забот,
Наедай большой живот!
Да расстроен был старик,
Прячет он печальный лик,
Младший сын его, Емеля,
Был ленивым в каждом деле,
И любая та работа,
Не совсем его забота,
И жениться ему лень,
В деле он одном кремень,
Сытно, вкусненько поесть,
Да на печь опять залезть,
Сутки спать на печке той,
Чтоб до храпа, на убой!
Так минуло восемь лет,
Как-то осень встала в цвет,
Всех в работу запрягла,
Всем сейчас им не до сна,
Лишь один Емеля спит,
Сны он чудные глядит.
Добрый вышел урожай,
Закрома под самый край,
От излишков вновь навар,
Их сменяют на товар,
А потом уж нет забот,
Отдых зимний к ним придёт.
День базарный наступил,
На базар народ убыл,
Погрузился и отец
С сыновьями, наконец.
Дал Емеле он наказ,
Самый строгий в этот раз,
Чтоб невесткам помогал,
Их ничем не обижал,
А за помощь, посему,
Обещал кафтан ему,
И Емеля был согрет,
Долго он глядел им вслед,
А в деревню брёл мороз,
Стужу жуткую он нёс.
Вмиг Емеля влез на печь,
Сбросил он заботы с плеч,
Той минуты не прошло,
Храпом домик сотрясло.
Да невестушки в делах,
При своих они правах.
Дел по дому пруд пруди,
Да ещё дела в пути.
Наконец, свистульки-трели,
Тем невесткам надоели,
К печке двинулись они,
Слов сдержать уж не смогли:
— Эй, Емеля, ну-к, вставай,
Всяких дел по дому, в край,
Хоть воды нам принеси,
Гром тебя здесь разнеси!
Он сквозь дрёму отвечал,
Им с печи слова швырял:
— Неохота за водой,
На дворе мороз такой,
У самих же руки есть,
Легче вёдра в паре несть,
А тем, боле, задарма,
Не свихнулся я с ума!
Прорвало невесток тут,
В бой они опять идут:
— Что сказал тебе отец,
Помогать нам, наконец?!
Если ты пойдёшь в отказ,
Пожалеешь, знай, не раз,
Горьким выйдет тот кисель,
Про кафтан забудь, Емель!
Тут Емеля заюлил,
Он подарки так любил,
С печки тут же стал вставать,
Словом их давай хлестать:
— Что кричите на меня,
Вишь, уже слезаю я!
Разорались, дом трясёт,
Мертвяка ваш крик проймёт!
Он топор и вёдра взял,
До реки трусцой домчал,
Стал он прорубь ту рубить,
Рот зевотою сушить,
Нет в работе куража,
На печи его душа!
Долго прорубь он рубил,
Чуть не выбился из сил,
Вёдра полны, наконец,
Думку думает, делец:
«Ох, водичка, тяжела,
Руки рвёт мои она!
Только б мне её донесть,
Да на печь скорей залезть»!
Вдруг в ведро Емеля, глядь,
Он чудес не мог понять,
Щука плещется в ведре,
Тесно ей в такой воде!
Вмиг Емеля рот раскрыл,
Удивлён Емеля был:
— Поедим ушицы всласть,
Не дадим добру пропасть,
И котлеток сотворим,
Вечер славно посидим!
Только молвит щука та:
— Из меня горька уха,
И котлетки, знай, горьки,
Боком вылезут они,
Лучше слушай и вникай,
Да на ум себе мотай!
Возвратишь меня домой,
Стану я тебе рабой,
Все капризы, друг, твои,
Я исполню, говори!
А слова мои проверь,
Повторишь их вслух, Емель,
«По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу»,
А капризам тем, дружок,
И конца неведом срок!
Поражён Емеля был,
Рот он в радости раскрыл,
Щуке верил и внимал,
Глаз со щуки не спускал.
Он и двинул тут же речь,
Слов Емеле не беречь:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Сами вёдра пусть идут,
Сами к дому путь найдут!
Вдруг издал Емеля крик,
Он ловил счастливый миг,
Вёдра двинулись вперёд,
Без его совсем забот,
Шли тихонько, без труда,
В них не плещется вода!
Щуку в прорубь он пустил,
Вслед за ними припустил.
Вёдра сами ходом в дом
И на место стали в нём,
И Емеля место знал,
Тут же печку оседлал,
Храп он в домике несёт,
Никаких ему забот!
Да невестушки не спят,
Вновь Емелю тормошат:
— Ей, Емеля, ну-к, вставай,
Наруби нам дров давай!
Шлёт Емеля им ответ,
Суеты в нём просто нет:
— Я, извольте знать, ленюсь,
Делать это не возьмусь!
Вон, под лавкой, есть топор,
Да и выход есть на двор!
Те невестки сразу в крик,
Не впервой им мять язык:
— Обнаглел ты уж, Емель,
Зададут тебе, поверь!
Обижать не стоит нас,
Про кафтан за нами глас!
И Емеля шустро встал,
Он подарки обожал:
— Всё, невестушки, бегу,
Отказать вам не смогу,
Нарубить мне дров пустяк,
Вам я, милые, не враг!
Только женщины за дверь,
У Емели шаг не мерь.
Он на печь обратно, шасть,
Речь он тихо начал прясть:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, топор, скорей вставай,
Поработай, друг, давай,
А потом домой спеши,
Вновь под лавкой той лежи,
А дрова пусть в дом идут,
В печку сами упадут!
Ну, а я вздремну чуток,
Этак, суток так с пяток!
И топорик скок во двор,
Стал рубить дрова топор.
Нарубил он много дров
И под лавку, был таков,
Те дровишки в печку, прыг,
Разгорелись в один миг.
Шло за ночью утро вслед,
В окна брызнул слабый свет,
А морозец вновь на круг,
Стал морозить всё вокруг,
Огонёк дрова съедал,
Без дровишек он страдал.
Вновь невестки кажут лик,
Прут к Емеле, напрямик:
— Ты, Емеля, в лес езжай,
Дров на вывоз запасай,
И в отказ идти не смей,
Нас, Емеля, пожалей,
Коль обидишь нас Емель,
Пропадёт кафтан, поверь!
Он с печи тихонько слез
И на дворик, под навес,
В сани лошадь он не впряг,
Развалился в них, чудак!
Посмеялся тут народ,
Смех по улицам идёт,
А Емеля, в тех санях,
Людям речь явил в размах:
— Эй, людская простота,
Отворяй мне ворота!
Вам, народец, доложу,
По дрова я в лес спешу!
Чудеса народ творил,
Ворота пред ним открыл:
— Ты, Емель, не тормози,
Много дров домой вези!
Запрягайся и в галоп,
Остуди, Емеля, лоб!
Смех волною покатил,
Рот неспешно он раскрыл:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, езжайте сани в лес,
Там, в лесу, наш интерес!
С места сани сорвались,
По дороге в лес неслись.
Диву дивится народ,
Он чудес сих, не поймёт!
Прикатил Емеля в бор,
Проявил в словах напор:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Ну-к, топорик, навались,
До семи потов трудись,
И с дровишками, домой,
Я ж посплю часок-другой!
И Емеля вмиг уснул,
В ус себе он и не дул,
А топор был молодец,
Погулял в бору, делец,
Был в работе голова,
Бор пустил он на дрова,
В сани скоренько убыл,
В них топор чуток остыл.
Сани двинулись домой,
Те дрова в санях – горой.
Спит Емеля на дровах,
Спит с румянцем на щеках!
Оказался слух так скор,
Царь узнал про этот бор.
Возмутился он: — Наглец,
Это за свинство, наконец?!
Порубить мой бор в куски,
Вправлю я ему мозги!
Бьёт тревогу царь в набат,
Шлёт за ним своих солдат,
И солдаты, прямиком,
Ворвались к Емеле в дом,
Стали мять ему бока,
Разбудили в нём зверька.
Слёз Емеля не скрывал,
Он слова в кулак шептал:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Бей их, палка, не ленись
Перед ними не срамись!
С места палка сорвалась,
До солдат тех добралась.
Им, служивым, и не снилось,
Так попасть в её немилость,
И позора им не смыть,
Убегали, во всю прыть,
Синяков сокрыть не смели,
Был доклад их о Емеле.
В гневе страшном государь:
— Он воистину дикарь!
Так избить моих солдат,
Не пойдёт такой расклад!
Во дворец его, к утру,
Битым быть теперь ему!
Да Емеля крепко спит,
В доме храп волной висит.
Вот за ночью, наконец,
От царя к нему гонец.
Офицер тот — мокрый ус,
Испытал он власти вкус:
— Одевайся, жук, скорей
И до царских марш дверей!
Чужд Емеле сильный крик,
Перед ним он кажет лик:
— Царь ваш может подождать,
На указ мне наплевать!
Как на двор придёт капель,
Соизволю к вам я, в дверь!
Возмутился, сей гонец:
— Ты, Емеля, не жилец!
Офицер поднял кулак,
Дал Емеле он тумак,
Пал Емеля вмиг с печи,
Позабыл, где калачи.
Вдруг Емеля стал бледнеть:
— Дам тебе ответ, заметь!
Ты же, братец, офицер
И такой даёшь пример?!
Офицер усы утёр,
Он вступать не хочет в спор:
— Ты ещё и возражать,
Служку царского пугать?!
Я кому сказал, вперёд,
И раскрой попробуй рот!
Тут Емелю бес толкнул,
Он в словах уж не тонул:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Покажи нам гнев, ухват,
Ты на дело точно хват!
В гневе стал ухват летать,
Служку царского гонять.
Резво он к царю бежал,
Сказ царю в слезах сказал.
Царь готов был вынуть меч,
В гневе он и начал речь:
— Кто доставит, наконец,
Мне Емелю во дворец?!
Дам медальку, посему,
Да деньжат ещё тому!
Вмиг нашёлся хитрый чин,
Говорил с царём один,
До невесток поспешил,
Обо всем их расспросил,
Про кафтан от них узнал
И Емеле клятву дал,
Мол, поедешь ты со мной,
Ждёт тебя кафтан любой,
Да ещё подарков много,
Даст ему он на дорогу!
Тут Емеля и раскис,
На плечах его повис:
— Поезжай-ка ты, гонец,
Без огляда, во дворец!
За себя я поручусь,
За тобою вслед примчусь,
Свой кафтан заполучу
И такой, какой хочу!
Хитрый чин убыл без бед,
Изложил царю секрет,
А Емеля в думку впал,
Он на печке рассуждал:
— Как же я оставлю печь,
У царя там негде лечь?!
Долго он ещё сидел,
Весь от думок тех потел,
Осенило разом, вдруг,
Мысль его пошла на круг:
— На печи поеду, так,
А иначе мне никак,
На ногах своих ходить,
Можно им и навредить!
Слов Емеля не искал,
Он слова в уме держал:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Поезжай ты, печь, к царю,
А я сон свой досмотрю!
Печка с места подалась,
Вмиг к дороге добралась,
По дороге резво мчит,
Из трубы дымок струит.
Вот примчалось, наконец,
Печка — диво во дворец.
Царь картину эту зрел,
На глазах у всех белел,
Взгляд к Емеле обратил,
Строго с ним заговорил:
— Ты зачем же царский бор,
Запустил под свой топор?!
За поступок, сей дурной,
Ты наказан будешь мной!
Да Емеля не дрожал,
Он с печи ответ держал:
— Всё «зачем», да «почему»,
Я тебя, царь, не пойму!
Ты кафтан мне подавай,
У меня ведь время в край!
Царь открыл мгновенно рот,
На Емелю он орёт:
— Ты, холоп, царю дерзишь,
Раздавлю тебя я, мышь!
Ты опух от сна уж весь,
Полежать надумал здесь?!
Да Емеле не вопрос,
Речь царя из слов-угроз!
Он на дочь царя глядит,
Счастья в нём поток бурлит:
«Ох, красавица, не встать,
Дело нужно мне верстать,
И к царю в зятья попасть,
Захотелось, прямо страсть»!
Развязал он язычок,
Шлёт Емеля слов поток:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Пусть же доченька царя,
Тут же влюбиться в меня!
И давай-ка, печь, домой,
Во дворце хоть волком вой!
Больно царь до слов охоч,
Вон, на двор ступает ночь!
Из дворца он покатил,
Царь словечки проглотил,
Стал он в гневе зеленеть,
Местью праведной кипеть.
А Емелю печь несёт,
Снега шлейф за ней идёт,
Прикатила печка в дом
И на место стала в нём.
Вот идёт в народ молва,
В каждом доме те слова,
Про любовь царёвой дочки,
Про её бессонны ночки.
Царь ругает денно дочь:
— Я устал слова толочь!
За Емелю не отдам,
Это просто, знаешь, срам!
Дочь не слушает отца,
Ей сейчас не до словца.
Осерчал в момент отец:
— Это дерзость, наконец!
Свадьбе этой не бывать,
Вам наследства не видать!
Слуг он вечером собрал,
Им приказ жестокий дал:
— Нужно им задать урок,
Изготовьте бочку в срок,
В изготовленную бочку,
Посадить такую дочку,
И Емелю вместе с ней,
Им так будет веселей!
К морю бочку ту свезти,
Приговор там привести,
Бочку сразу в море бросить,
Пусть её волнами носит!
Слугам выпал в первый раз,
Исполнять такой приказ,
Но ослушаться нельзя,
Бочек много у царя,
Посему и жалость прочь,
И приказ свершился в ночь.
Бочка скоро на просторе,
Бьёт её волною море,
В бочке той Емеля спит,
Сны свои опять глядит.
Скоро страх его поднял,
Он спины не разгибал,
В темноте и страхе том,
Бил он словом, напролом:
— Кто здесь рядом, отвечай,
Или двину, невзначай?!
Он дыханье затаил,
Голос рядом очень мил:
— Здесь, Емеля, дочь царя,
Не ругай меня ты зря.
Заточил отец нас в бочку
И на том поставил точку.
В море мы сейчас с тобой,
В споре с пагубной волной,
А погибнуть нам, иль нет,
Лишь у Господа ответ!
Вмиг Емеля понял суть,
Он готов исправить путь:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Налетай же, ветерок,
Чтоб в беде ты нам помог,
Занеси нас в дивный край,
Нас из бочки вызволяй!
Ветер тут же налетел,
Бочку с ходу завертел,
Он её с воды схватил,
Вверх с собою потащил,
Как до берега донёс,
В щепу бочку он разнёс,
И умчался стороной,
Тишь оставил за собой.
Дивный остров встретил их,
При красотах всех своих,
Золотой дворец на нём,
Птиц полным-полно кругом,
А в сторонке та река,
В ивах чудных берега,
Воды реченьки чисты,
Есть берёзки у воды,
А в округе — светлый лес,
Да луга цветных небес,
А Емеля, сам не свой,
Пред царевной молодой.
Он в любви своей горел,
Ей признаться в том посмел,
Да и ей любви не скрыть,
Сердцу надобно любить.
Свадьба длилась три недели,
За столом все дружно пели.
Ел народ и много пил,
Шутки добрые творил,
И невестки те плясали,
И отца не забывали,
Братья тоже веселились,
Все на свадьбе породнились.
Царь покаялся в грехах,
Он ходил два дня в слезах,
Трон Емеле царь отдал,
И ничуть не горевал.
А Емеля, уж царём,
К щучке той явился днём,
Перед ней спины не гнул,
Волшебство он ей вернул.
Десять лет с тех пор прошло,
Ох, водички утекло!
Царь Емеля, видит Бог,
Под собой не чует ног.
Правит сутки, напролёт,
Хорошо народ живёт,
У Емели пять детей,
Пять прекрасных сыновей.
Только, правда, пятый сын,
Уж совсем ленивый, блин!
Есть ещё один секрет,
Пусть его узнает свет!
Царь воздвиг за троном печь,
Да ему на час не лечь,
Коль теперь ты, братец, царь,
То бока свои, не жарь!
А на печь нашёлся спрос,
Держит сын по ветру нос.
Он на печке сутки спит,
Царь на сына не кричит.
Конец
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Художник: Мирослава Костина
Сказку ПРО ЕМЕЛЮ И ЩУКУ-ВОЛШЕБНИЦУ слушать скачать, читает Анатолий Шмыдко:
7 октября 2024 10:45
Веет утренней прохладой,
По лугам звенит роса,
У дорог коровье стадо,
Топчет полюшко овса.
В роще тёмной и широкой,
Кажет зорька синий взгляд,
Глаз не прячет с поволокой,
Одевает свой наряд.
Месяц жёлтый, одинокий,
Покатился в зелень трав,
Удалился в сон глубокий,
Цвет и удаль растеряв.
В божьем храме поднебесном,
Песни дедов и отцов.
Хрупкий луч над перелеском,
Ловит запахи цветов.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Видеостихотворение ВЕЕТ УТРЕННЕЙ ПРОХЛАДОЙ… смотреть, слушать, читает Анатолий Шмыдко:
7 октября 2024 10:42
В шелесте белых берёз,
Есть какая-то нежность,
С запахом девичьих кос,
Плывущая в безмятежность
Над зеленью трав высоких,
Обнимающих голубое небо,
Под шапками облаков одиноких,
Роняющих слёзы слепо,
По твоим, Русь, просторам,
Без конца и без края,
Сплетается в заревые узоры
И дальше, к берегам рая.
Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Видеостихотворение В ШЕЛЕСТЕ БЕЛЫХ БЕРЁЗ… смотреть, слушать, читает Анатолий Шмыдко:
Татьяна Рамбе 2 октября 2024 15:52
Небо злость давнишнюю серостью зашторило.
От печали сморщившись, стонет над просторами.
Слёзы-иглы нитями вышивают бисером
На земле истерзанной помыслы Всевышнего.
Всполох вслед за всполохом, реки с неба рухнули,
Словно вены вспороты. Мрачными старухами
Тучи ходят грязные. Навсегда помолвлены
Чувства недопетые и стальные молнии.
Вновь шаман балуется, бьёт в тюнгур отчаянно.
Небо откликается стонами, печалями.
Снова птицы чёрные, злостью окровавлены,
Пением безумного помыслы отравлены.
Зарево за заревом. И душа истерзана.
Небо одичалое разрезают лезвия.
Бубна гром медлительный в небо шлёт раскатами
Отголоски прошлого в судный день распятого,
Отголоски давнего — мною не добитого.
Мучаюсь и каюсь я глупыми молитвами.
От печали сморщившись, стонет над просторами.
Слёзы-иглы нитями вышивают бисером
На земле истерзанной помыслы Всевышнего.
Всполох вслед за всполохом, реки с неба рухнули,
Словно вены вспороты. Мрачными старухами
Тучи ходят грязные. Навсегда помолвлены
Чувства недопетые и стальные молнии.
Вновь шаман балуется, бьёт в тюнгур отчаянно.
Небо откликается стонами, печалями.
Снова птицы чёрные, злостью окровавлены,
Пением безумного помыслы отравлены.
Зарево за заревом. И душа истерзана.
Небо одичалое разрезают лезвия.
Бубна гром медлительный в небо шлёт раскатами
Отголоски прошлого в судный день распятого,
Отголоски давнего — мною не добитого.
Мучаюсь и каюсь я глупыми молитвами.
27 сентября 2024 09:01
Когда душа опять ревёт навзрыд
устав от бесконечных должен-надо,
глаза потухли, а внутри болит,
стекает краска с яркого фасада.
Тягучестью пытает новый день,
шаблонностью, безрадостностью сути,
в кофейной гуще, памятью измен -
любимые. Безвременье. Забудем
зашторив мысли, вытравив вином,
отдав тела на поруганье скуке,
останется лишь вздрагивать свинцом,
осознанно приняв земные муки.
устав от бесконечных должен-надо,
глаза потухли, а внутри болит,
стекает краска с яркого фасада.
Тягучестью пытает новый день,
шаблонностью, безрадостностью сути,
в кофейной гуще, памятью измен -
любимые. Безвременье. Забудем
зашторив мысли, вытравив вином,
отдав тела на поруганье скуке,
останется лишь вздрагивать свинцом,
осознанно приняв земные муки.
23 сентября 2024 20:44
Устал огонь быть пленником в камине,
Сбежал трусливо, подарив прозрачный дым.
И даже лёгкое шуршание иглы на выцветшем виниле
Не потревожит собеседника под пледом шерстяным.
В немой прохладе с форточкой флиртует ветер,
За паутиной прячется когда-то белый потолок.
Охрипшим голосом звонок добавит на рассвете,
Простую коду в этот скудный некролог.
Пусть недописанный роман окончен будет кляксой,
И в гранях хрусталя опять нагреется коньяк.
Едва заметный на фасаде барельеф шутя состряпает гримасу,
Тем самым поразив толпу безграмотных зевак.
23.09.2023г.
12 сентября 2024 08:54
Кружит в воздухе жёлтый лист,
За его красотой пируэтов,
Смотрит маленький фаталист
Ищет смыслы, не зная ответов.
На фасетках печальных глаз
Луч последний распишется грустью,
Что в орнаменте мудрых фраз
Описал некогда Заратустра.
Демон осени вновь, смеясь,
Страстно в губы целует лето. Где
Последний её звёздный час
Замолчит в янтаре амулета.
За его красотой пируэтов,
Смотрит маленький фаталист
Ищет смыслы, не зная ответов.
На фасетках печальных глаз
Луч последний распишется грустью,
Что в орнаменте мудрых фраз
Описал некогда Заратустра.
Демон осени вновь, смеясь,
Страстно в губы целует лето. Где
Последний её звёздный час
Замолчит в янтаре амулета.
31 августа 2024 22:37
Поймать в ладони небо Петербурга,
Услышать музыку уставших ржавых крыш.
Быть там, где тени куполов сноровкой драматурга,
Придумывают на фасадах сны, пока ты нежно спишь.
Пройтись по Невскому и встретить в парках осень,
Вдыхая полной грудью, ничего не требуя взамен.
Состариться вдвоем, конечно, если ты не против,
Я твой извечный узник, который угодил в архитектурный плен.
Случайно заблудиться во дворах и «утонуть» в «колодцах»,
Глотая залпом Балтийскую немую тишину.
Укутаться ветрами и ждать однажды солнца.
Как часто всё-таки я умирал, и лишь с тобой — живу.
31.08.2024г.
Анонимный писатель 28 августа 2024 21:50
Слезно о пощаде я молю тебя, Всевышний,
Горесть на душе уж возлегла давно.
Страх и ненависть была начертана столь лишней,
Ведь сердце мое лишь им обожжённо...
И путь меня за это упрекут на белом свете,
И путь меня казнят за все свои грехи.
Он лучшее, что было создано в дуэте,
В дуэте солнца и луны...
Ах, этот чудный взгляд, смотрящий прямо в душу.
Этот прекрасный лик, очаровавший много дам.
И звонкий голос выходящий из груди наружу,
Все больше манит меня к вам..
Слезно о пощаде я молю тебя, Всевышний,
Ваше дете сведет меня с ума.
В душе моей отнюдь не будет лишний,
Прошу, не мучайте меня томя.
